В связи с тем, что статья: «Установление факта нахождения на иждивении» получилась объемной, она была разделена на 5 частей. Продолжим рассмотрение статьи в 5 части. 

Судебные инстанции, разрешая вопрос о том, являлась ли для Т.Г.И. помощь её супруга Т.А.А. основным источником средств существования, положения норм семейного законодательства об общих доходах супругов (об общем имуществе супругов) и порядке расходования этих средств к спорным отношениям не применили, вследствие чего пришли к ошибочному выводу о том, что получение Т.А.А. пенсии за выслугу лет, превышающей размер пенсии по старости Т.Г.И., не свидетельствует о нахождении её на иждивении супруга, поскольку разница в доходах супругов не подтверждает, что доход умершего супруга являлся для Т.Г.И. основным источником средств к существованию. Этот вывод судов первой и апелляционной инстанций прямо противоречит основным началам семейного законодательства и установленному законом режиму совместной собственности супругов.

Сравнивая размеры доходов Т.А.А. и Т.Г.И., судебные инстанции вследствие неправильного применения норм материального права не учли, что Т.А.А. и Т.Г.И. состояли в браке, проживали одной семьёй, имели общие доходы, соответственно, расходы каждого из супругов не ограничивались только личными нуждами каждого из них, в связи с этим суждение судебных инстанций о том, что разница в доходах супругов не подтверждает, что доход умершего супруга являлся для Т.Г.И. основным источником средств к существованию, нельзя признать правомерным. Исходя из приведённого правового регулирования судебным инстанциям для разрешения вопроса о том, находилась ли Т.Г.И. на иждивении Т.А.А., надлежало выяснить как размер общих доходов супругов, так и размер расходов супругов на содержание всей семьи, включая затраты на оплату коммунальных платежей, ремонт жилого помещения, приобретение лекарств, бытовой техники, одежды, мебели и т.п. Однако эти обстоятельства, имеющие значение для дела, судебными инстанциями не устанавливались. Судами не принято во внимание, что сам по себе факт превышения размера пенсии Т.Г.И., составляющей 9 515, 04 руб., над величиной прожиточного минимума, установленного в крае в 2017 году (8 478 руб.) и в 2018 году (8 537 руб.) не означает, что помощь со стороны супруга Т.А.А. не являлась для Т. Г.И. основным источником средств к существованию.

Довод судебных инстанций о том, что Т.Г.И. не представлено доказательств, подтверждающих факт её нахождения на иждивении умершего супруга Т.А.А., также нельзя признать правомерным, поскольку судебные инстанции круг этих доказательств не определили и в нарушение статьи 57 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не предложили Т.Г.И. представить такие доказательства в подтверждение заявленных ею требований, тем самым нарушив право Т.Г.И. на справедливую, компетентную, полную и эффективную судебную защиту, гарантированное каждому статьёй 8 Всеобщей декларации прав человека, пунктом 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, пунктом 1 статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, а также частью 1 статьи 46 Конституции Российской Федерации. В связи с изложенным решение суда первой инстанции и апелляционное определение суда апелляционной инстанции, оставившее его без изменения, нельзя признать законными. Они приняты с существенными нарушениями норм материального и процессуального права, повлиявшими на исход дела, без их устранения невозможна защита нарушенных прав и законных интересов заявителя, что согласно статье 390.14 ГПК РФ является основанием для отмены обжалуемых судебных постановлений и направления дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.