Заключение договора служебного найма жилого помещения связано с фактом работы (службы)  у наймодателя. В случае, если договор служебного найма прекращен, в том числе по причине смерти нанимателя, то договор служебного найма считается расторгнутым. Для сохранения права пользования жилым помещением, наниматель или члены семьи нанимателя должны быть признаны нуждающимися в улучшении жилищных условий. Если нет специальных (льготных) оснований для постановки на жилищный учет, то заявители также должным быть признаны малоимущими. При наличии совокупности оснований заявитель подлежит постановке на жилищный учет. Если даже заявитель не поставлен на жилищный учет, то при наличии совокупности условий он может иметь право на постановку на жилищный учет. Данные факты являются юридически значимые при решении вопроса о выселении из жилого помещения по договору служебного найма без предоставления другого жилого помещения.

Так, по одному из дел Управление Федеральной службы безопасности Российской Федерации обратилось в суд с иском к К.Е.А., К.М.Р., К.А.Р. о выселении из служебного жилого помещения без предоставления другого жилого помещения, мотивируя свои требования тем, что 7 марта 2013 г. между К.Р.С. и УФСБ России заключен договор найма служебного жилого помещения, расположенного по адресу: __. Указанное жилое помещение находится в собственности Российской Федерации, оперативном управлении УФСБ России. Приказом УФСБ России от 7 июля 2017 г. К.Р.С. исключен из списков личного состава в связи со смертью. Как следует из пунктов 17, 18 договора найма, заключенного между Управлением и К.Р.С., данный договор прекращается в связи со смертью нанимателя, в случае прекращения договора члены семьи нанимателя должны освободить жилое помещение. УФСБ России в адрес К.Е.А. неоднократно направляло уведомления о необходимости освобождения и сдачи служебного жилого помещения, которые возвращались в адрес Управления как неполученные. Жилищная комиссия УФСБ России не имеет законных оснований для признания нуждающимися в жилых помещениях членов семьи умершего К.Р.С. вдовы К.Е.А., сына К.А.Р., дочери К.М.Р. в связи с наличием у К. Е.А. нескольких жилых помещений на праве собственности. Положения части 2 статьи 103 Жилищного кодекса Российской Федерации не распространяются на ответчиков. Оснований для удержания спорного жилого помещения указанные лица не имеют.

Во встречных исковых заявлениях К.А.Р. и К.Е.А., как законный представитель несовершеннолетней К.М.Р., указали, что спорное жилое помещение передано К.Р.С. в связи со службой в УФСБ России. Приказом УФСБ России по личному составу 7 июля 2017 г. К.Р.С. исключен из списков личного состава в связи со смертью, которая наступила 6 июля 2017 г. в рабочее время при исполнении служебных обязанностей. К.Р.С. имел право на предоставление жилого помещения в собственность, так как окончил Академию ФСБ РФ, проходил службу в войсковой части с 31 июля 1998 г., на момент смерти имел выслугу более 20 лет. Просили признать за К.А.Р., К. М.Р. право собственности на спорное жилое помещение. В дополнение к встречному иску К.Е.А., действующая в интересах К.М.Р., указала на то, что спорное жилое помещение предоставлено К.Р.С. в соответствии с решением жилищной комиссии ФСБ России и постановлением главы администрации от 27 ноября 2003 г. На основании данного постановления К.Р.С. выдан ордер установленного образца, заключен договор социального найма от 11 февраля 2004 г. В ходе рассмотрения настоящего дела стороне истца по встречному иску стало известно о наличии договора служебного найма от 7 марта 2013 г. в отношении спорного жилого помещения. Однако данное жилое помещение не может быть отнесено к служебному, поскольку не признано таковым в установленном порядке, в отношении него заключен договор социального найма жилого помещения от 11 февраля 2004 г. Просила признать договор найма служебного жилого помещения  от 7 марта 2013 г. незаконным и подлежащим расторжению.

Продолжение статьи: «Выселение из служебного жилого помещения без предоставления другого жилого помещения».