В связи с тем, что статья: «Взыскание неосновательного обогащения» получилась объемной, она была разделена на 3  частей. Продолжим рассмотрение статьи в 3   части.  
    Однако судебные инстанции, определив, что перевод денежных средств осуществлялся добровольно и намеренно при отсутствии обязательства со стороны передающего, не установили, являлось ли такое перечисление даром либо благотворительностью, обусловливающими применение положений пункта 4 статьи 1109 Гражданского кодекса Российской Федерации. Кроме того, судами не учтено следующее. Согласно статье 196 (часть 1) Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при принятии решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены и какие обстоятельства не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применён по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению. Возражая против заявленных исковых требований, Т.Т.Т. указала, что действия С.М.П. по перечислению на принадлежащую ей банковскую карту денежных средств являлись способом расчёта по договорам возмездного оказания услуг, существующим между С.М.П. и М. А.В.
     Третье лицо М.А.В. в суде первой инстанции позицию ответчика поддержала, дав аналогичные по содержанию пояснения относительно сложившихся у неё правоотношений с С.М.П., указала, что денежные средства С.М.П. перечислял на карту Т.Т.Т. по поручению М.А.В., факт получения перечисленных на имя Т.Т.Т. денежных средств в истребуемой сумме не отрицала. При этом судами установлено, что 13 апреля 2015 г. ПАО «Сбербанк России» на имя Т.Т.Т. была открыта карта, к которой через устройство самообслуживания по номеру телефона **** подключена услуга «Мобильный банк». Согласно ответу ООО «__» абонентский номер оператора связи ООО «___» *** принадлежит М.А.В. В судебном заседании Т.Т.Т. и М.А.В. подтвердили, что денежными средствами, поступающими на банковскую карту, пользовалась М.А.В.
    Представленными в деле копиями решений судов общей юрисдикции подтверждается, что в период с 2016 по 2017 годы М.А.В. осуществляла судебное представительство интересов С.М.П., совершая от его имени различные юридически значимые действия, для чего С.М.П. выдал М.А.В. доверенности. Кроме того, из копий определений Арбитражного суда следует, что М.А.В. осуществляла функции временного управляющего ООО «___», в отношении которого введена процедура банкротства по заявлению С.М.П., а также осуществляла представительство по иным делам. Согласно представленным выпискам по карте в назначении платежей, произведённых ******, то есть С., на имя Т.Т.Т. указано «для В лады». При этом из пояснений М.А.В. и показаний допрошенного свидетеля В. следует, что данное имя М.А.В. использовала в отношениях с третьими лицами, в том числе и с С.М.П.
     Учитывая, что суды пришли к выводу о наличии обязательственных отношений между С.М.П. и М.А.В., следовало определить какие именно отношения возникли между сторонами и определить, являлось ли перечисление денежных средств на карту Т.Т.Т., управомоченной М.А.В. на их принятие, надлежащим исполнением обязательств С.М.П. перед М.А.В. (статья 312 Гражданского кодекса Российской Федерации). При установлении данных обстоятельств суду необходимо также было определить, являлось ли надлежащим способом защиты предъявление С.М.П. требования о взыскании неосновательного обогащения с Т.Т.Т. Однако этого сделано не было. Допущенные нарушения норм права являются существенными, они повлияли на исход дела, и без их устранения невозможны восстановление и защита нарушенных прав и законных интересов заявителей. С учетом изложенного, Судебная коллегия судебные акты отменила, и направила дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.